Всерусский и галицкий духовник-исповедник

St. Kuksha of Odessa

Шесть лет, c 1951 г. по 1957 г., в известной Свято-Успенской Почаевской Лавре, которая в то время была в составе Львовско-Тернопольской епархии, подвизался и преподобный Кукша, Новый Исповедник (в миру Косьма Величко, 1875-1964), завершивший свой земной путь в Одессе и прославленный в лике Святых. Он также пребывает в Соборе Небесных молитвенников за Почаевскую Лавру и Галицкую Русь.

Старец родился 12 (24) января 1875 года в селе Гарбузинка, население которого состояло из 4882 душ обоего пола, Херсонской губернии Елисаветградского уезда, при реке Арбузе (ныне посёлок городского типа (с 1967) Арбузинка одноименного района на севере Николаевской области), в благочестивой семье Величко. Подражая прп. Иову Почаевскому, оставившему в своей Успенской обители для вечного поминовения Синодик своих сродников, отец Кукша согласно почаевской традиции просил всегда молиться за своих родных: почивших родителей Кирилла и Харитину, сестру Марию, брата Феодора (его младший брат Иоанн тогда был еще жив), крестного отца Захарию.

Мама Старца Харитина с юности желала быть монахиней, но родители благословили ее на замужество. Она молилась Богу, чтобы хоть один из ее детей стал на монашескую стезю, поскольку на Руси был благочестивый обычай: если кто из детей посвящал себя иноческой жизни, родители почитали это за особую честь, это было знаком особой милости Божией. Косьма с малых лет полюбил молитву и уединение, избегал игр и увеселений, в свободное время читал Евангелие. Всю жизнь хранил он Казанскую икону Божией Матери в небольшом старинном деревянном киоте, которой, напутствуя в дорогу, матушка благословила его на монашество. Эта икона была положена Святому в гроб после кончины.

В возрасте 20 лет Косьма впервые отправился паломником в Святой Град Иерусалим вместе со своими односельчанами, а на обратном пути 17 января 1897 года посетил Святую Гору Афон. Здесь душа молодого человека возгорелась желанием служить Богу в ангельском образе. Но Косьма возвратился домой за родительским благословением. Благословение на афонский подвиг он получил также у знаменитого киевского старца Ионы (в миру Иван Павлович Мирошниченко; 1802, Кременчуг, Полтавская губерния — 9 января 1902, Киев) — послушника прп. Серафима Саровского. Благословляя неизвестного юношу, преподобный старец, которому дважды на пустынном Зверинецком склоне являлась Богородица, известный своей прозорливостью, коснулся его головы крестом и неожиданно сказал: «Благословляю тебя в монастырь! Будешь жить на Афоне!» Мать Космы была этому очень рада, а отец смотрел на монашество, как на дело несерьезное и поэтому запретил и думать о нем. Только почти через год удалось всей родне уговорить отца и он наконец согласился отпустить среднего сына в монастырь.

Имея 21 год, Косьма пришел на Святую гору Афон и 70 лет пробыл в монашестве. При поступлении в монастырь был назначен на послушание в просфорню. Через год мать с парохода передала через паломников письмо к Настоятелю с просьбой отпустить с ней ее сына-послушника в Иерусалим. Настоятель благословил поехать ему с матерью в Иерусалим. Они посетили все Святые места Палестины. Пробыв там полгода, Косма вернулся на Афон. Затем он был отправлен на полтора года в Святой Град Иерусалим в порядке очередности нести послушание у Гроба Господня.

В Ново-Фиваидском скиту Пантелеимонова монастыря при рясофорном постриге он получил имя Константин, а 4 апреля 1904 г. был пострижен в монашество с именем Ксенофонт. На протяжении 11 лет он нес послушание гостинника в гостинице (архондаричного) для паломников. В память об этом периоде его жизни, в главном вестибюле монастырской гостиницы сегодня помещена икона прп. Кукши с неугасимой лампадой. На Старом Афоне Старец прожил 17 с половиной лет.

В 1913 г. монах Ксенофонт был по ошибке внесен в список смутьянов-имябожников, подлежавших высылке с Афона. Накануне отъезда он побежал въ пустыньку к своему духовному отцу и сказал: «Отче, я никуда не поеду! Вот лягу под лодку или под камнем и умру здесь, на Афоне!» Богомудрый его наставник иеросхимонах отец Мелхиседек (Дмитриенко) благословил юному монаху покориться Промыслу Божьему: «Нет, чадо, так Богу угодно, чтобы ты жил в России, там надо спасать людей!» По преданию, старец вывел его из кельи, перекрестил темное ночное небо и оно стало светлым, перекрестил еще раз – оно, как будто береста свернулось, и монах Ксенофонт увидел Господа во славе и в окружении сонма Ангелов и Святых… Когда он поднялся с земли – небо было обычным, на нем по-прежнему мерцали звезды¹.

По возвращении на Родину послушный монах Ксенофонт проживал в составе большой группы афонских монахов на подворье Киево-Печерской Лавры при церкви прп. Феодосия Печерского. По разрешению митрополита Киевского и Галицкого Флавиана с конца сентября 1913 г. он был принят на временное послушание в странноприимницу Киево-Печерской Лавры. Вместе с другими монахами во время Первой мировой войны он трудился в санитарном поезде по линии «Киев – Львов» братом милосердия. Проявляя истинно-христианскую любовь к раненным и недужным воинам нашей армии, он, утешая их, помогал священникам причащать Святых Таин. Тяжело раненные солдаты, особенно без рук и без ног, которых ему приходилось переносить на себе, были особенно нервные, оскорбляли его, а он с материнской любовью сносил их немощи, как свои собственные.

Вид Дальних Пещер Киево-Печерской лавры

По возвращении в обитель, 3 марта 1918 г., от монаха афонского пострига Ксенофонта поступило в Духовный Собор Лавры прошение: «Смиреннейше прошу записать меня в число послушников монастыря». Решением Духовного Собора Лавры от 12 марта 1918 г. о.Ксенофонт направлен на послушние в лаврскую хлебню. 29 октября 1919 г. его перевели на Дальние пещеры сторожем. В начале 1920-х гг. Ксенофонт нес послушание пономаря храмов в Дальних Пещерах: заправлял елеем и зажигал лампады перед святыми иконами и мощами, переоблачал мощи, следил за чистотой и порядком, проживал на 1-м этаже корпуса № 51 в 6-й келье на Дальних Пещерах. «Мне очень хотелось принять схиму, — рассказывал он, — но по молодости (40 лет с небольшим) мне отказывали в моем желании. И вот однажды ночью я переодевал мощи в Дальних Пещерах. Дойдя до святых мощей схимника Силуана, я переодел их, взял на свои руки и, стоя на коленях перед его ракой, стал усердно ему молиться, чтобы угодник Божий помог мне сподобиться пострига в схиму». И так, стоя на коленях и держа в руках святые мощи, он под утро заснул. Вдруг слышит сильный стук в двери наверху, которые в это время должны были быть уже открыты, — это братия шли в Дальние Пещеры после полунощницы прикладываться к святым мощам. Отец Ксенофонт положил святые мощи в раку и поспешил наверх открывать двери братии. В 56 лет подвижник тяжело заболел. 8 апреля 1931 г., иеросхимонах Досифей (Гелла) по благословению и.о. Настоятеля обители архимандрита Вонифатия (Черевко) постриг тяжело больного, как думали, умирающего, монаха Ксенофонта в схиму с наречением имени Кукша в честь священнопреподобномученика Кукши, мощи которого почивают в Ближних Пещерах. После пострига отец Кукша стал поправляться и вскоре выздоровел. До марта 1933г. он занимается печением просфор для Свято-Ольгинской церкви на Печерске, в которую перешла служить после отобрания храмов Лавры часть братии. Через два года, 3 апреля 1934 года, его рукоположили в сан иеродиакона, а 3 мая того же года — в сан иеромонаха. Когда его иногда спрашивали, не скучно и не тяжело ли ему молится, он отвечал: «А я не один, нас четверо: Косьма, Константин, Ксенофонт и Кукша». Этим ответом он указывал на своих Небесных Покровителей, всегда духовно присутствующих с ним, свидетельствуя, что у стяжавших благодать Духа Святого не может быть уныния.

После того, как храм святой Ольги закрыли, отец Кукша служил псаломщиком, затем священником до 1938 г., в церкви на Воскресенской Слободке в Киеве. Об этом периоде о.Кукша в 1959г. Скажет: «Я знал приход, службу и скромную квартиру. Я иногда даже ночевал в церковной сторожке». Батюшка был арестован 28 апреля 1938г. IV отделом УГБ управления НКВД СССР по Киевской обл., проходил по одному следственному делу с лаврским игуменом Власием (Бычко). Его как «служителя культа» приговорили к 5 годам лагерей в г. Вильма Молотовской (Пермской) области, а после отбытия этого срока – к 3 годам ссылки. Так в возрасте 63 лет он оказался на изнурительных лесоповалочных работах. 14-часовой рабочий день, при плохом питании, был очень тяжелым, особенно в лютые морозы. Вместе с о. Кукшей в лагере содержалось много духовенства и иночествующих.

По окончании срока ссылки в 1947 г. отец Кукша в начале июня возвратился в Киево-Печерскую Лавру, где нес послушание свечника (продавал свечи и крестики) и проводника в Ближних Пещерах, служил в них заказные молебны. Проживал он в схимническом корпусе на Ближних Пещерах. Ко времени его возвращения митрополитом Киевским был Высокопреосвященнейший Иоанн (Соколов; 1877-1968), который очень полюбил добродетельного Старца и к Пасхе 1948 года наградил его саном игумена. Он же благословил отцу Кукше ежедневно причащаться Святых Христовых Тайн и совершать тайный постриг желающих принять монашество.

Преподобный старец Кукша

Отец Кукша был очень кротким и смиренным, но ни перед кем не заискивал, не человекоугодничал, он не боялся обличить грешника, невзирая на чин и сан, но делал это тонко, с любовью к образу Божию, с целью пробудить его совесть и подвигнуть на покаяние. Он никогда не смеялся, только по-детски искренне улыбался, при этом его светло-карие глаза лучились, как «солнышко», голос имел тихий, несильный, «голубиный». Когда он шел через храм исповедовать людей, а народу много и все проходы заполнены, и он никогда не попросит пропустить его, а остановится позади всех и ждет, когда можно будет пройти, не расталкивая и не беспокоя людей. Рукава рясы он иногда не отворачивал наверх, так что из них едва видны были кончики его пальцев. Его одежда, разговоры, манеры, весь облик свидетельствовали о великом неподдельном смиренномудрии. За великое душевное смирение, невидимое телесным очам, но видимое Богу, ему и дана была от Него великая благодать.

С того времени множество людей стремилось у него исповедаться и получить душеспасительные назидания и советы. Исповедь людей всю жизнь была его основным послушанием, поэтому и называли его «исповедником». По приказанию столичных безбожников, не желавших видеть в возрожденной древней обители Киева столь яркого духоносного Святильника благочестия, Священноначалие в 1951 г. вынуждено было отправить Старца в Почаевскую лавру Львовско-Тернопольской епархии. В ней ему назначили несение важного и почетного послушания «киотного» у Чудотворной иконы Божией Матери. Он в епитрахили ежедневно при помощи специального приспособления с правой внутренней стороны иконостаса опускал и поднимал Святой образ, висящий над Царскими вратами. Протирая стекло киота иконы и поддерживая его для лобызающих, Старец неотлучно, подобно духовному часовому, предстоял у неё, когда к нему прикладывались монахи и богомольцы. Он также заботился о том, чтобы перед Святыней неугасимо теплилась лампада. Кроме этого, отец Кукша исповедовал многочисленных паломников, среди которых были не только знавшие его киевляне, но и верные Православию жители Львова, и часто совершал раннюю Литургию в пещерном храме прп. Иова, где ему невидимо сослужил сам Игумен Почаевской Горы…

Успенский собор. Вид с южного сада. Почаевская лавра

По афонскому обычаю, отец Кукша всю жизнь обувался только в сапоги. От долгих и многих подвигов у него на ногах были глубокие венозные раны. Схимник, несмотря на преклонный возраст и старческие болезни, не жалел себя и почти без отдыха проводил целые дни. Однажды, когда он стоял у Чудотворной иконы Божией Матери, у него на ноге лопнула вена, и сапог наполнился кровью. Его увели в келию, уложили в постель. Знаменитый своими исцелениями игумен Иосиф (в схиме Амфилохий) взглянув на почерневшую ногу, сказал: «Собирайся, отец, домой», — т.е. умирать. Через неделю он опять пришел к отцу Кукше, осмотрел почти зажившую рану на ноге и в изумлении воскликнул: «Вымолили чада духовные!»

Люди, хорошо помнившие Старца в этот период, свидетельствуют, что он никогда не заботился о собственном здоровье или личных благах, а всегда повторял: «Господи, сподоби быть, хоть с краешку, да в раюшку!» Он всех встречал приветствием: «Христос Воскресе!», всех называл «деточка», часто говорил: «Сподоби, Господи, в веке сем пожить, Богу угодить и Царство Небесное получить». Все кто приезжал в Лавру, старались обязательно попасть на исповедь к о.Кукше: люди сотнями стояли в очереди к нему в храме, многих он принимал и в своей келии. Обладая даром прозорливости, о. Кукша предсказывал наступление смутных времен и благословлял паломников, жаждущих спасения, покупать дома как можно ближе к Святыне, к Лавре, «держаться за Лаврскую ограду», или же уходить в отдаленные от греха и соблазна места. Еще в 1957 году отец Кукша говорил о святости Царственных мучеников и о почитании их изображений.

Отец Кукша очень не любил тщеславие, всегда старался оградить или избавить от него своих духовных чад, да и всех вообще. Он учил, что ничего нельзя делать напоказ, даже запрещал открыто держать в руках четки. Одеваться велел, ничем не отличаясь от всех людей, и всегда учил идти средним — «царским» — путем: особенно не «замаливаться» и не поститься без меры… Будучи уже известным на всю страну и имея бесчисленных духовных чад, никому он не назначал строгих постов, объясняя это так: «Придет время — поел бы, да не дадут! Поел — благодари Бога. Поспал — благодари Бога. За все, за все благодари Бога!». Сам он ел с большим воздержанием.

Отец Кукша ежедневно причащался Святых Христовых Тайн и говорил, что «Причастие — это Пасха», и благословлял после Причастия, как продолжение тех тропарей, которые после Причастия читают в алтаре священнослужители «Воскресение Хрисово видевше», «Светися, светися…» и «О, Пасха велия и священнейшая…», читать дома Пасхальный канон даже Постом. В воскресные и праздничные дни по принятии Святого Причастия и обеда о. Кукша отправлял молодых послушников отдыхать, поучая, что «лучше — спать, чем языком болтать после причащения».

Особенно Преподобный ценил раннюю Литургию. Он говорил, что «на раннюю Литургию ходят подвижники, а на позднюю постники». Отец Кукша учил не бежать поспешно в храм, даже если придется и опоздать, но идти, не спеша, с молитвой. А если нужно куда-либо идти двоим, то не рядом, а, согласно афонской традиции, на расстоянии 5 метров друг за другом, чтобы не разговаривать, а в пути творить Иисусову молитву. Преподобный советовал все новые вещи и продукты освящать святой водой, перед сном окроплять келию (комнату). Утром, выходя из келии, он всегда окроплял себя святой водой.

Иоанно-Богословский монастырь в Крещатике. Буковинская Русь

Все монахи Почаевской обители и сам Наместник архимандрит Севастиан (Пилипчук; 1954-1962) очень уважали о. Кукшу и говорили, что «с ним было легко». И только благочинный Лавры, новопостриженный из белого духовенства, архимандрит Флавиан (в миру Фёдор Игнатьевич Дмитриюк (1895-1977), в Лавре пробыл три года (1955-1957); впоследствии архиепископ Горьковский и Арзамасский) по бесовским козням возгорелся ненавистью к смиренному Старцу, стал преследовать его на каждом шагу и настраивать против него Наместника. Постепенно отцу Кукше без всякой видимой причины создали невыносимые условия. В марте-апреле 1957 года по указанию безбожных властей ему запретили принимать Исповедь и общение с духовными чадами и паломниками, водворив в затвор «для совершенствования аскетической жизни и несения высшего схимнического подвига». Покорный указаниям властей архимандрит Флавиан на дверях его келии № 39 повесил замок, который самолично отпирал и запирал.

Отца Кукшу почитали многие архиереи, в том числе и епископ Черновицкий Евмений (в миру — Евгений Хорольский; 1886—1967), бывший благочинный Киево-Печерской Лавры. Он знал отца Кукшу еще по Киевской Лавре и отправлял его из неё в Почаевскую обитель. Владыка Евмений, услышав о притеснениях, чинимых Старцу в Почаевской Лавре, выхлопотал у Экзарха Украины Указ о переводе схиигумена Кукши в мужской монастырь его епархии в честь св. апостола Иоанна Богослова, который находится в живописном месте близ села Крещатик на высоком склоне правого берега реки Днестр.

В Вербное Воскресение 1957 г. о. Кукша отслужил свою последнюю Литургию в Почаевской Лавре и стал собираться, чтобы отправиться в новую обитель. В Великий Понедельник на Страстной седмице Великого поста рано утром перед рассветом, когда в храме запели «Се Жених грядет в полунощи…», он со слезами оставил стены Лавры. 83-летнего старца везли на грузовой машине. Когда приехали на место, отец Кукша не имел сил самостоятельно вылезти из кабины, келейник Игнатий на руках вынес его из машины.

Схиигумен Кукша

Смиренный схимник начал спокойно подвизаться на новом месте — в маленьком пустынном монастыре. Братии было мало: старенький Настоятель игумен Михаил, два иеромонаха Дамиан и Валериан, иеродиакон Варфоломей, да еще престарелый схимонах Герасим, с которым о. Кукша спасался еще на Старом Афоне. Сравнивая Крещатик с Афоном, где он начинал свой монашеский путь, Старец радостно восклицал: «Здесь я дома, здесь я на Афоне! Вон, внизу сады цветут, точно маслины на Афоне. Здесь Афон!». Только три года старец блаженно наслаждался дивной благодатью пустынножительства. Приход старца Кукши в эту обитель был для нее благотворным — ожила духовная жизнь братии, в обитель потянулись богомольцы, их дарами монастырь смог воздвигнуть новые постройки.  Незадолго до закрытия обители во время Божественной литургии о. Кукша находился в алтаре. Вдруг на жертвенник с подсвечника упала свеча, заго­релись покровцы и воздух, которыми были накрыты по­тир и дискос. Огонь тут же загасили, а о. Кукша сказал: «Враг и отсюда меня выживает», что вскоре и сбылось.

В октябре 1957 г. о.Кукша по благословению Владыки пытался добиться пересмотра уголовного дела. Он отослал жалобу в прокуратуру Киевской обл. следующего содержания: «Покорнейше прошу Вас реабилитировать меня и тем самым дать мне возможность дожить последние дни в Киевском монастыре, где я так долго прожил и мне хотелось бы там умереть». Только 11 марта 1959 г. следователь УКГБ при СМ УССР взял показания у о.Кукши, где схиигумен отказался от показаний на допросах 1938 г., сказав, что «они давались не мной, а сочинялись работниками НКВД. Ни о каких антисоветских группировках я не имею понятия. Показания от меня получены таким способом, о котором я не хочу вспоминать, и, как монах, никому не скажу. Что было, то прошло. Но я еще раз заявляю, что я ни в чем не виноват и в 1938 г. осужден был неправильно. Других объяснений я дать не могу и не дам». В 1959 г. о.Кукше отказали в реабилитации.

Преподобный Кукша в храме

В 1960 г., в связи с закрытием Крещатицкой обители, все её монахи были переведены в Почаевскую лавру, а о. Кукшу назначили в Одесский Свято-Успенский мужской монастырь, куда он прибыл 19 июля и где и окончил дни свои. Это было промыслительно. Преподобный в конце жизни вернулся туда, где он родился, чтобы навсегда стать Небесным покровителем для родной Таврии (Одесская, Николаевская и Херсонская области, Крым). Тем более почти все монастыри, где он подвизался, находились под покровом Царицы Небесной: Святая Гора Афон, Свято-Успенские Киево-Печерская и Почаевская Лавры, Одесский монастырь. В этом монастыре, при котором находилась летняя Патриаршая дача, он провел последние четыре года своей подвижнической жизни.

Старцу Кукше определили послушание исповедовать богомольцев и помогать служащему духовенству вынимать частицы из просфор во время совершения Проскомидии. Отца Кукшу очень любил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I. Еще будучи в Иоанно-Богословском монастыре, Старец, бывало, садясь пить чай, брал в руки портрет патриарха Алексия I и целовал его со словами: «Мы со Святейшим чай пьем». Слова его исполнились, когда он стал жить в Одесском монастыре, куда каждый год летом приезжал патриарх Алексий I, который всегда приглашал благодатного Старца «на чашку чая», любил беседовать с ним, спрашивал, как было в Иерусалиме и на Афоне в старое доброе время. Его духовным чадом в Одесском монастыре был будущий игумен Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря схиархимандрит Иеремия (Алехин), который по благословению старца писал прошения о разрешении уехать на Афон. Через много лет ожиданий это пророческое благословение прп. Кукши исполнилось. Святой Кукша стал восприемником при монашеском постриге и Блаженнейшего митрополита Киевского и Всея Украины Владимира (Сабодана)².

С отцом Кукшей в келье, примыкающей к Никольскому храму, подселили послушников, но Старец, несмотря на немощи своего преклонного возраста, не прибегал к помощи келейника, который фактически являлся не послушником, а «подслушником», и обо всем должен был доносить благочинному. При этом отец Кукша, ежедневно вставал в три часа ночи, исполнял свое правило, безропотно нес свой крест, приговаривая: «Мы сами себе послушники до самой смерти!» и «Монахи не жалуются и не оправдываются».

При жизни народное почитание отца Кукши было столь велико, что в день его кончины, в ночь с 23 на 24 декабря (н. ст.) 1964 г., местным телеграфам было запрещено принимать для отправления сообщения об этом — чтобы в Одессу не хлынул поток верующих. Власти, боясь большого стечения народа, препятствовали тому, чтобы Батюшку погребли в монастыре, а требовали совершить погребение на его родине. Но викарий Херсонской и Одесской епархии, епископ Белгород-Днестровский Антоний (Мельников; †29.05.1986), наместник обители, вразумленный Богом, мудро ответил: «У монаха родина — монастырь». Тогда безбожные власти выделили на погребение только два часа. Это предвидел сам Преподобный в своей присказке: «90 лет — Кукши нет. Хоронить-то будут быстро-быстро, возьмут лопаточки и закопают». Он упокоился в 2 часа ночи, а в 2 часа пополудни того же дня над могильным холмиком возвышался уже крест. Так как Старец любил Афон, то по афонскому обычаю — в тот же день — и совершили его погребение.

Согласно рапорту, поданому митрополитом Одесским и Измаильским Агафангелом, Священный Синод Украинской Православной Церкви 4 октября 1994 г. принял решение о его канонизации в лике Преподобных, а перед этим 29 сентября были обретены его нетленные мощи. Приснопамятный Старец был прославлен 22 октября 1994 г. Определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2-3 февраля 2016 года имя преподобного Кукши Одесского было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви для общецерковного почитания. На месте захоронения Святого на монастырском кладбище лежит мраморная плита с надписью «Здесь был похоронен преподобный Кукша Одесский», а святые мощи его находятся в Успенском храме обители³.

¹ Духовный наставник преподобного Кукши Одесского иеросхимонах Мелхиседек (Дмитриенко) // Портал «Русский Афон» http://afonit.info/biblioteka/podvizhniki-monastyrya/dukhovnyj-nastavnik-prepodobnogo-kukshi-odesskogo-ieroskhimonakh-melkhisedek-dmitrienko

² Старец, чудотворец, исповедник: преподобный Кукша Одесский. День памяти — 29 сентября // http://afonit.info/biblioteka/podvizhniki-monastyrya/starets-chudotvorets-ispovednik-prepodobnyj-kuksha-odesskij-den-pamyati-29-sentyabrya

³ БД ПСТГУ «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века» // http://kuz1.pstbi.ccas.ru/cgi-htm/db.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHox…Xaq ; Маслюженко Петр. Преподобный Кукша Одесский – новый исповедник веры отеческой. 2010; Лазоренко Татиана. День памяти прп. Кукши Одесского (Величко) // https://pravzhizn.ru/pravme/2016-12-24-den-pamyati-prp-kukshi-odesskogo-velichko.html

Составил е.Иов